ПРЕДЫСТОРИЯ ХУТОРА
Несколько слов о возникновении Крутинки. Белая Калитва возникла в 1703 году. Что же касается поселений всего этого округа, то сведения о них можно найти в исторических книгах. Любознательные их найдут.
Крутинка расположена на реке Калитва, в 7 километрах от г. Белая Калитва. Последняя возникла в результате ходатайства перед Петром I казаков Никитиных, впоследствии генералов Никитиных, бабушки Полины Васильевны Щема (Козиной - девичья фамилия). Б. Калитва основана одновременно с Петербургом. Козины были дворяне "захудалые". Жили Никитины в районе впадения реки Калитвы в Донец, справа по течению, где сейчас парк. К станице Белая Калитва было приписано 17 хуторов, в них 427 деревянных домов, Донецкого округа (см. статистическое описание земли донских казаков, составленное в 1822-32 гг., издание 1891 г., г. Новочеркасск). Казачьи хутора: Крутинка (Паганов), Рудаков, Ленин - старообрядческие. Очень связаны родством, верой, службой. Но хутора Дубовой, Качивань были еще более "старой" старообрядческой веры, что даже при общении с этими хуторянами чувствовалось их высокомерное отношение (рассказывала Н.С. Котова, 70 лет).
Вероятно, эти хутора возникли в результате Никоновского гонения в центральной России при разделении христианской веры. Котов (85 лет) рассказывал, что селился хутор с "Кутка" (нижняя часть хутора), до "Земляновых"; где стоит памятник отечественной войны 1941-1945 гг. Здесь был край хутора, поэтому здесь было и кладбище. В балках: Кабань, Иловницкая, Крутая, Токовая, в Пристене водились кабаны, медведи. Он рассказывал, что на курганах дежурили казаки, на шестах на вышках всегда была запасена сухая трава, которую, зажигали, при нападении кочевников в более старые времена, а потом сообщалось о начале войны или других бедствий. Курганов было много. За хутором у дороги на кургане до войны стояла каменная баба, которая относилась к XII-XV в. Это был и памятник и указатель дороги.
Крутинка расположена в низине у реки, защищена вокруг от ветров "горами", с которых на десяток километров можно вести обзор. Скалы у рек. В реке было полно рыбы. На реке были мельницы: Ленинская, Крутинская, Погореловская, Калитвенская. Река была чиста как слеза, полноводна. Названные мельницы на грани XIX и XX веков строили братья Никитины, родом с х. Рудакова.
Из расспросов старожилов Крутинки с 1950-1983 гг. выявлено много бытовых сцен прошлого из жизни казачества. Это хорошо показано в книге земляка Ивана Пузанова "В канун бабьего лета" 1978 г. из хутора Ленина. Земледельцы, воины, гуляки, бабники, самосуд, убийства. Вероятно, армейская, военная, боевая служба формировала многое в характере Крутинцев. Муж на службе, молодые жены жили со свекрами. Армейская служба делала людей жестокими, любой самосуд решался просто убийством. Чему можно привести примеры, которые известны до 50 годов ХХ века.
Вокруг Крутинки были левады, сады, огороды. Практически не было свободного клочка земли. Они были по всем балкам – Кабани, Сухой, Крутой. Они были по обе стороны реки, у подножия Лазоревой горы и напротив мельницы, в Пристене. В наше детство остатки садов хутора кормили нас тютиной, вишнями, крыжовником, терном, яблоками, грушами и т.п.
Было порядка 15 родников, этому способствовала местность: Бобров родник, Марсаев родник и т.п., по левадам их называли.
Схема хутора Крутинка
Крутинка имеет два кладбища - православное и старообрядческое. Последнее очень старое. Еще о кладбище. Был какой-то указ, чтобы во дворах не хоронили родственников, что было опасно с точки зрения эпидемий. Говорят, что был указ Царя или атамана, но с тех пор хоронить людей стали на кладбищах. В 30-е годы река подмыла берег у села, где обнажились захоронения.
Я помню на "Новосельцевом" гумне рядом с нашим домом - у реки, около каменной стены было 4 или 5 могилок, говорят, умерших в голод 30-х годов. Да и на других усадьбах встречались одиночные захоронения.
Православные («церковная вера») появились, как работники зажиточных, старообрядческих казаков. (Холодиха - отец 30 лет пас овец с 1880 - 1917 гг., а детей у них было - 16 человек).
Основные Крутинские фамилии, оседлые, родоночальные, это: Котовы, Бакановы, Пискуновы, Рубашкины, Павловы, Студеникины, Николаевы, Недоедковы и т.д. Сейчас их разбросало по всему свету.
Большинство хуторян состоит в родстве, кумовстве и т.п. И когда Недоедков Савелий о ком-то говорил, то это все равно родня. Начинал перечислять, кто за кем и с кем, когда породнился - это целая энциклопедия знаний.
Хутор Крутинка (Поганой) Усть-Бело-Калитвенского юрта, возникла не одна на очень богатой рыбой и угодьями речке Калитва. Одновременно обживались и другие хутора по реке: Попов, Погорелов, Рудаков, Свинарев, Дубовой, Литвинов, Кононов, Головка, Титов, Корсунка, Гусынка и другие. Возникали они у реки по 4-10 домов, а затем к концу ХVIII века – 20-30 домов. ХIХ век был бурным ростом народонаселения. Хутора доходили до 70-120 домов. Причем во всех хуторах было половина иногородних (вновь прибывших). Это в основном ремесленники или наемные работники, в том числе пастухи. В Крутинке Адоньевы были портными, Дегтярев Захар Захарович – кузнец (тогда кузня была за балкой на бугорку против Ивахненковых).
Описание жизни Филонова Георгия Николаевича (1901 – 1972 гг.) как иногороднего представляет вполне четкую картину жизни хутора в начале ХХ века.
Хутор рос от бывшего (старого) моста до Кутка (нижняя часть хутора). Первые поселения имели обширные подворья, разделенные потом переулками. Затем появилась улица, начали строить и заселять до Крутой балки. Она ограничивала ширину хутора. Хутор со временем стал расширяться вверх на восток между балкой и рекой – в сторону «Бугра».
Деление хутора на «куток» и «бугор» (соответственно на «кутошников» и «бугорцев») было вызвано противоречием между старожилами и новыми поселенцами.
На кутку живут многие, в том числе род Минаевых.
Минаевы Никита Савельевич (1892-1980 гг.) и Агафья Егоровна (1896-1982 гг.) – уроженка хутора Титова (слева на фото).
Минаевы вместе со своим потомством.
В 1996 году В.И. Мокроусов обратил мое внимание на дату 1873 год, выбитую на сторчаке около его дома. Эта дата строительства дома Паши Костроминова (купца, уехавшего в Америку после 1917 года).
Как сказывали многие старожилы, Земляновы (против памятника погибшим в войне 1941-1945 гг.) были крайними жителями хутора. У них была землянка. Затем уже был построен дом. Но так как Землянов был правой рукой Лазарева, его вероятно «раскулачили» одним из первых. На месте старых сараев колхоза и подворья Мокроусовых было первое кладбище. Помню у стен показывали эти камни – надгробия. Расширение Крутинки шло и в 1873 г.
Сыны Минаева НС: Алексей 1926 г, Лев 1933 г., Иван 1935 г.,.
Николай 1941 г. Были и дочери: Марфа 1930 г., Марина 1938 г.
Ранний снег в хуторе 22.10 1999 года (фото А.А. Коневского).
Пращуры в наших краях
1914 год. Казаки Крутинки и Рудакова
за счет строительства в направлении на «бугор». Возможно, Костроминовы выбили эту дату в честь строительства большого красивого дома с купеческим магазином и подвалом, который сохранился до сих пор.
Магазинов было много. «Казюленок» рассказывал, что будучи пацаном с друзьями в перерыве (во время обеда), когда дед с бабкой ушли из торговой лавки, они подняли снизу вверх «заслонку», залезли, набрали лампасеек (название конфет – леденцов) и сбежали. Но их заприметили. Они затем прятались в садах. «Казюленок» прятался в садах балки Токовой. Когда пришел домой, то получил ремня. Собирался казачий круг по жалобе купца, чтобы выпороть всех воров. Отец «Казюленка» поставил бутылку, распили и замяли дело. Они были потомками крутинских атаманов. Отец или дед Казюленка был атаманом, но говорят, что он был бедным – один валенок, другой сапог на ногах, хотя был авторитетным. Торговые лавки в хуторе держали Левичевы (Черниковы), Лазаревы, Костромины и др.
Столетие Крутинской школы праздновалось примерно в 1972 году. Это «поздно», в других местах школы были построены ранее.
В хуторе был банк, против бывшего клуба, только со стороны Ивана Пискунова. Был староверский моленный дом в балочке, что ниже подворья Сафронова в сторону шоссейки.
Правление атамана было в угловом доме, где жила бабка Ульяна Колесникова. Я помню длинное строение, где были конюшни казенных коней. Рядом, через дорогу – дом Александровых, Сапельника. Это сегодня часть подворья Войтовых. Вероятно, тогда это был центр хутора. Он расположен на водоразделе – к мосту и кутку сток воды. И здесь всегда нет грязи (песок). Здесь всегда дети играли в разные игры. В угловом строении (в котором впоследствии была конюшня) был магазин Александрова (по другим сведениям Костромина), где окно лавки видно в стене, заложенное камнем
Старое здание школы
Здесь собирались иногородние для найма на летние и сезонные работы, где распивали «магарыч».
Дома в хуторе были разные. Многие из них сфотографированы нами и включены в фотоальбом о хуторе. На месте некоторых старых домов уже возведены кирпичные постройки. Да и в старых домах жильцы новые, в том числе пришлые недавно.
Дома – свидетели прошлого. Внутри них примерно была одна планировка. Некоторые были с низами, как сейчас говорят, двухэтажные. Но их было мало. У Быковых, напротив дома Войтова, у Студеникиных, Пискуновых, Штабовых и у некоторых других. Все дома имели «сенцы», коридор, отделявший улицу от комнат. Внутри всегда первая комната (прихожая). Вдоль ее стен лавка, слева деревянная кровать – настил, в углу иконостас, справа – печка и вход в зал, а за печкой заборка (отгороженная часть комнаты). В зале спали взрослые – хозяева, в передней старики или дети. Но места менялись, в заборке могли спать дети, хотя больше там доживали старики. В детстве мы спали в заборке.
В зале обычно иконостас во весь угол. У некоторых под домом был погреб. Часто погреб был отдельным строением. Были ледники, в которых лед возили с речки и укрывали соломой.
Подворье Александровых (Сапельника, Войтовых) было от улицы до обрыва реки. Справа переулок до реки, каменная стена, местами стояли сторчаки. Слева подворье Новосельцевых (Рубашкиных). Дом стоял справа по центру усадьбы. В правом углу конюшни (магазин), «спиной к улице» был флигель под черепицей (летница), под ним погреб. Вдоль границы с Новосельцевыми шли сараи под одной крышей. Первое отделение для свиньи, открытая часть с двумя большими каменными корытами, следующая часть сарая – курятник, дальше сарай-навес для хранения сельхозтехники. Этого я не захватил, но, помню, там ставили брички, и мы там под навесом из конопли делали шалаши. Далее сарай продолжался, и было закрытое помещение с большой дверью. Это был половник. В нем хранилась полова, сено и, может быть, что-то другое. На этом длинный сарай кончался. Я по этой длинной соломенной крыше часто лазил, не без наказаний. Немного отступая от сарая в этом же ряду, был ледник, нечто вроде погреба с соломенной крышей. Помню, когда начали сажать во дворе огород, его закопали первым. Ведь в старину в подворье огорода, посадок не было, это был хоздвор. Он заканчивался, как говорили, гумном. От этих построек 150-200 метров до обрыва к реке. На нем были ток, молотили хлеб, стояли скирды соломы. На этом гумне мы сажали кабаки, лук, кукурузу в наше время.
Справа у стены за домом был большой сарай, в котором держали скот. Там был, как говорили, «воловник». Помню длинные ясли для корма быков и коров. Колодца во дворе не было, хотя во многих дворах они были. Это же подворье было у реки и не было необходимости в колодце. Напротив, у Бычковых был колодец. Вода реки в половодье не была питьевой.
У стены подворья, яра реки было 3-4 могилки и цвели, посаженные синие петушки.
Это описание одного из подворий хутора, не рядового, а зажиточного хозяина. Другие дворы состоятельных хозяев были аналогичными. Это можно видеть сегодня в некоторой мере.
Дома Штабихиных уже нет. Есть место. В нем жили мои родители (снимали квартиру) в начале тридцатых и родился ВИГ. Где-то в глубине сознания есть воспоминание об этом. Там была тютина (шелковица). А кто Штабин? Зарубили его в гражданскую войну перед проходом армии К. Ворошилова по железной дороге. Он поехал разбирать железную дорогу. Его тело привезли на бричке и похоронили в хуторе. А почему Штабов? Был трубачем в штабе. И прозвали Штабихиными.
Дом Павловых – Шуры. Ее отец - дед Дрон был казак с Рудакова. Ее муж - дед Семен, всю жизнь был трактористом колхоза. У них было много детей – Николай, Иван, Семен и др.
Дома Бычковых, Новосельцеввых, Васяновых, Студеникиных, Мокроусовых, Луничкиных, Сафроновых, Пискуновых, Гриценко, Мигулиных, Левичевых (Черникова Николая) ... Судьбы, судьбы людские ... Как вагоны, уходя в даль, стучат колесами на рельсах времени. Дом отца Семена Калабухова: война, отец погиб, был заядлый рыбак, забойщик в шахте, труженик. Домишко, флигель стоял под древней скалой, пережившей века и знавшей половцев, нагайцев. И сейчас смотрит в даль на дядинскую дорогу.
Ранее было натуральное хозяйство. Все кормили себя. Сейчас снова толкают хуторян к натуральному хозяйству. Но ведь нет уже былой земли, которая была источником дохода.
С тех пор многие подворья поделились на самостоятельные дворы. С середины ХХ века, когда в хуторе появился водопровод, в подворьях стали вести огороды, сажать сады. Огороды вдоль реки забросили в целом.
Как говорит баба Люба (Любовь Денисовна Недоедкова): «Обвешались коврами, обзавелись телевизорами, магнитофонами, но потеряли человеческий облик».
Казаки, крестьяне имели левады, огороды вдоль балок, реки, где была вода: криницы, колодцы, копанки, ставы. Левады, сады располагались вокруг села по всем балкам, где до сих пор растут крыжовник, тютины, вишни, груши, кислицы, терен и т.п., стоят редкие стражи – сторчаки или остатки каменных стен. Эти левады до сих пор имеют своих далеких хозяев названия – Павлов сад, Мигулин сад, сад бабы Дарьи и т.д.
Как рассказывала баба Шура Павлова о прошлом, в садах и левадах с ранней весны и до поздней осени работали, там раздавались песни. Люди жили большими семьями, работали вместе и в обед пели песни. Это был объект работы для пожилых и детей.
Дом Колесниковых, Александровых, ставший и моим домом. Но «крестьянин умер, айвор пуст и все мертво вокруг».
Мой дом, дом моего детства у реки Калитва, от него пошли пути-дороги в разные концы земли, которые уже не счесть. Мой дом каменный, стены очень толстые, строили на века. На подоконнике я в 4-6 лет садился. В доме была веранда, но ее перестроили. С крыши дома любил обозревать горизонты, реку, горы, степи, петь песни на крыше дома, мяукать, кукарекать, гавкать, слушая как все это отзывается эхом от противоположного берега реки. Вот такие мысли приходят после прочтения Ивана Фотиевича Стаднюка о прошлом своего родного гнезда. Итак, у каждого своя Родина, свой Родник, свое начало и конец. Двух жизней не бывает.
